— Поговорим о поступлении в магистратуру. Как известно, вступительным испытанием является конкурс портфолио, в который входят мотивационное письмо, эссе и пакет документов. Такой формат крайне плохо обозначает необходимый порог знаний, в результате у магистрантов наблюдается очень разный уровень владения материалом. Какая форма должна быть у экзамена?

— Если ввести, как раньше, устный экзамен по специальности, то, очевидно, по его результатам в магистратуру смогли бы поступить в основном только выпускники нашего факультета. У сторонних всегда есть отличия в обучении, тем более, если учесть, что в СПбГУ преподают по собственным стандартам. Получается, если мы вводим экзамен, то сразу ставим очень большой барьер перед выпускниками других вузов, и у них значительно снижаются шансы поступить. Подобия ЕГЭ, как для поступления в бакалавриат, не существует, и это хорошо. При поступлении оценкой ваших знаний является диплом и его средний балл. Есть эссе, которое должно проверить наличие необходимых умений работать с информацией и возможность продолжать исследовательскую деятельность. Оно выявляет, насколько человек может по поставленному заданию написать целостную работу. Да, сейчас поступающие в основном всё сводят к тому, что берут свою ВКР, убирают титульный лист, сокращают количество страниц, иногда случайным образом выкидывая какой-то текст, и выдают это за эссе. Разумеется, это показывает подход человека: он не столько в магистратуру хочет, сколько поступить ради БСК, общежития и чего-то еще. Когда человек целенаправленно перерабатывает свою работу или действительно пишет эссе на заданную тему, это сразу видно и говорит о его желании продолжить обучение. Так что портфолио – это, в принципе, хорошая альтернатива вступительным экзаменам. И опять же, это значит, что есть шанс, не приезжая на экзамен, поступить людям из других вузов и городов.

— Но ведь и у эссе темы разные бывают. И может случиться так, что просто с темой повезет, и пройдет человек, который объективно не владеет этим материалом. Вот как объективно оценить математические знания?

— Хмм... тестами вроде ЕГЭ? Наверное, не получится. На вступительном экзамене разве вас могут опросить по всему материалу? Нет, там случайным образом выпал билет, в котором есть вопрос, который вы понимаете хуже остальных и отвечаете на него плохо, но это же не значит, что все ваши знания в математике плохи. Или наоборот, выпадает билет с простым вопросом, на который вы, возможно, чуть ли не на единственный знаете ответ, и что, если вы ответили, то надо делать вывод, что вы весь материал знаете? Поэтому и попытались создать более объективную схему: на поступление влияют диплом, средняя оценка, рассказывающая немного о том, как вы учились, и чаще всего рассказывающая, какие имеются знания, эссе и мотивационное письмо. Очень редко бывает, когда человек ничего не понимает, а у него диплом с отличием. И наоборот, очень редко встречается способный математик с дипломом с 3.5 баллами в среднем.

— Предпринимаются ли какие-либо реформы в проведении вступительных испытаний для магистрантов для более объективного оценивания?

— Пока не предпринимаются, так как это означало бы, что нужно вводить какое-то собеседование, чтобы из личной беседы можно было бы составить, казалось бы, объективное мнение. Но и эта оценка может оказаться субъективной. А судьи кто? Кто войдет в комиссию? Не получится ли, что они отбирают только «своих» обучающихся? Поэтому пока не придумано альтернативы, портфолио считается лучшим вариантом поступления, оно же используется при поступлении в аспирантуру.

— Существует ли способ студентам предложить свои альтернативы?

— Если есть другой вариант с обоснованием его преимуществ, объективности, то обратитесь в УМК и предложите методику проведения вступительных испытаний. Вас с удовольствием выслушают, проанализируют ваши предложения и, если действительно предложение стоит того, то «примут на вооружение».

— Как вы считаете, есть ли работа после ПМа? Какие перспективы ждут наших студентов?

— Основная масса ведь трудоустроены. Соглашусь, что не все по специальности, но, давайте будем честны друг с другом – не все полученной специальности и достойны. Многие пришли только ради диплома и не имеют ни предрасположенности к занятию математикой или IT, ни желания учиться этому. Так что ожидать от таких студентов, что в дальнейшем они будут работать по специальности, и не следует. А работы после ПМа много, очень много где нужны наши выпускники.

— Должно ли академическое образование моделировать рынок труда?

— Академическое – нет. Оно занимается не этим, оно движет науку.

— Считаете ли Вы, что учебные планы направлений на данный момент соответствуют актуальным требованиям рынка труда и научного сообщества?

— В тех сферах, в которые пытаются устроиться наши выпускники (преимущественно IT), практически всё будет устаревать, как ни крути. Обучение длится 4, а то и 6 лет, поэтому всё, что вы изучали в начале, заведомо устареет. Мы же больше учим учиться, умению самостоятельно изучить материал, освоить что-то новое и применить эти знания. Актуальным требованиям труда соответствуют (или пытаются соответствовать) профессиональные стандарты Министерства труда, которые частично сформированы в последние два года. И сейчас одна из главных задач состоит в том, чтобы состыковать профессиональные стандарты (составленные профессиональными сообществами, где указано, что надо знать, уметь для выполнения тех или иных трудовых функций) с образовательными стандартами. Следующая версия стандартов будет как раз учитывать уже проф. стандарты, и как только эти стандарты будут изменены, тогда и учебные планы смогут поменяться в соответствии с ними, чтобы соответствовать «актуальному рынку труда». А требованиям научного сообщества, следует полагать, они соответствуют, так как, собственно говоря, созданы научным сообществом.

— В условиях современного темпа развития технологий и направлений кадровой политики вузу необходимы визионерские таланты. За 4 года все может поменяться. Происходит ли на ПМ-ПУ анализ рынка? Кооперация с потенциальными работодателями?

— При формировании учебных планов изменения пытаются учитывать. Как я говорил раньше, это делается в рамках разумного: учебный план не составляется, как нам вздумается. Существуют жесткие ограничения стандартов, установленных на государственном уровне. К тому же, потенциальные работодатели ничего не говорят конкретного о том, что хотят от наших выпускников. Отдельно анализом рынка никто не занимается.

— Как так случилось, что именитые компании жаждут принять в свой коллектив, например, матмеховцев или выпускников политеха, а не прикладных математиков? (это личный опыт студентов с собеседований в компании высокого уровня)

С. В.: На матмехе, как и у нас, много образовательных программ. На ПМе ПМФ тоже очень сильно отличается от ПМИ или от ФИиИТа. Поэтому говорить, что берут с матмеха некорректно. Крупные компании принимают выпускников смотря не на факультет, а на образовательную программу в сфере IT. А у матмеха это «программная инженерия» и «математическое обеспечение и администрирование информационных систем».

Е. И.: Математиков они почти не берут, они им не нужны, механиков никогда не берут, не говоря уже об астрономах. С матмеха берут студентов только с программой Терехова («Программная инженерия»), строго говоря. А у Терехова, в свою очередь, очень много связей с соответствующими компаниями, так исторически сложилось, у него опыт работы гораздо больше, чем у нашего факультета, особенно в программной инженерии – это чисто его направление. Поэтому в основном идут оттуда, а не с матмеха. Программная инженерия, в отличие от нашего направления IT, целиком нацелена на программные продукты, программистскую специальность. На ПМ-ПУ таких специальностей нет. Мы не ставим перед собой цель готовить программистов. Потому что мы никогда в этом деле не выйдем вперед тех же технических вузов, они это делают более целенаправленно и грамотно. Наш факультет создает аналитиков, людей, которые думают, а потом пишут программы.

С. В.: И в первую очередь, в теории управления.

Е. И.: Теория управления, динамические системы, обработка сигналов, вся эта сфера – наша ниша, которую мы заполняем и в которой нам нет равных.

— В чем Вы видите улучшение статуса ПМ-ПУ как образовательного направления?

С. В.: А по каким критериям оценивать лучше-хуже? Как определять статус? По многим параметрам считают, что наш факультет лучше, чем тот же матмех или физфак, если сравнивать естественные направления. Зависит от того, какие мы берем критерии.

— Для тех же работодателей, например, это не так.

С. В.: Что не так? Я знаю многих выпускников, которых взяли на работу только потому, что у них в дипломе стоит именно ПМ-ПУ, не СПбГУ, а именно ПМ-ПУ. Обращаются на факультет и просят подобрать именно нашего выпускника.

Е. И.: Только на нашу кафедру за последние полгода 4 обращения. Руслана Аминева, например, мы сразу устроили на работу. Сейчас работает в системе автоматического управления в автомобилях, распознаванием знаков на дорогах и прочее. Это чисто наша задача. Фирма программисткая, мощная, но она хочет, как Яндекс или Гугл, заниматься автопилотами, и они пришли именно к нам, потому что мы этим занимаемся. Таких примеров масса. Поэтому я не стал бы говорить о нашем низком уровне. Развиваться, конечно, есть куда – в тех направлениях, которые обозначил Сергей Владимирович: управление, динамика, обработка сигналов и наукоемкая компьютерная поддержка этого всего, а не просто ПО. Совершенствоваться тут можно до бесконечности: как улучшать, как приспосабливать к запросам. Искать новые ниши на сегодняшний день факультет не планирует. Если они каким-то образом проявятся, тогда и будем думать. В нашей сфере равных нам в городе нет.

— Со многими дисциплинами, к примеру, теорией графов, можно гораздо ближе познакомиться на онлайн-курсах Stepic, нежели на парах. Как в академической среде воспринимают подобные курсы?

С. В.: Все только рады будут. Существует же сейчас механизм, когда вы можете пройти дистанционный курс и перезачесть результат обучения, не проходя его на университете. Существует соответствующий приказ о зачёте онлайн-курсов.

Е. И.: Я считаю, что все подобные курсы – это только вспомогательное средство. Непосредственный контакт студента с преподавателем ничто не заменит.

— Разные преподаватели относятся к адаптации по-разному. Планируется ли какая-нибудь адаптация? (мол, дома смотрите лекцию Воронцова, а на своей я объясняю непонятные моменты)

С. В.: Почему бы нет, методику же выбирает сам преподаватель…

Е. И.: Я студентам четко говорю, если вы подготовитесь не по моему курсу на вариационном исчислении и на экзамене мне сможете что-то рассказать, на балл повышу оценку сразу. Но я таких людей за историю своего преподавания не видел. Ни разу не было так, чтобы студент рассказал мне что-то из другого учебника, например. Я бы это приветствовал, потому что самостоятельно разобраться в другой идеологии – это высокого стоит.

— Рассматривалась ли возможность создания собственных курсов от преподавателей ПМ-ПУ? Если да, то на какие темы?

С. В.: Да, сейчас ПМ-ПУ готовят курсы, в частности, будет курс на Coursera, если не ошибаюсь, по machine learning (его готовят на кафедре технологии программирования Добрынин В. Ю., Блеканов И. С.).

Е. И.: Смирнов Н. В. готовит по теории устойчивости. По крайней мере, 4-5 курсов готовится.

— На какой стадии и какого объема?

С. В.: На какой они стадии сейчас, я не скажу, есть отдельная комиссия, которая этим занимается. Не представляю, к какому сроку они могут быть готовы.

Е. И.: Это очень длительный и тяжелый процесс. Понимаете, если человеку неинтересно ходить на лекции, то ему вряд ли будет интересно смотреть вот это вот "кино". А если человек увлечен, он, конечно, с удовольствием посмотрит альтернативу того, что ему читали, но он и на лекции тоже будет ходить. Онлайн-курсы можно рассматривать только как вспомогательное средство, но не как основное.

С. В.: Евгений Игоревич, я вот, например, не имею сейчас возможности ходить на лекции, а вот онлайн-курсы я регулярно прохожу и изучаю новый материал.

Е. И.: Ну с человеком, окончившим обучение, все понятно, я говорю о студенте. После, конечно, святое дело... Учиться надо до конца дней своих.

— Считаете ли Вы, что наличие собственных образовательных онлайн-курсов на ПМ-ПУ вызовет интерес более широкой аудитории к этому направлению? Позволит ли успешное распространение этих курсов приобрести громкое имя непосредственно факультету?

С. В.: Для того, чтобы онлайн-курс вызвал "интерес более широкой аудитории" в первую очередь необходимо, чтобы он был качественными, чтобы не получилось как с курсом "История России" от СПбГУ. И то не факт, что онлайн-курс привлечет дополнительную аудиторию. Для того, чтобы появился интерес к направлению, сначала надо как раз узнать откуда-то, что такое направление существует и оно интересно, и только потом еще догадаться, что есть такая-то интересная дисциплина, сообразить поискать онлайн-курс по дисциплине и изучить его. То есть получается, что заинтересованность онлайн-курсом – это уже следствие заинтересованностью направлением.

Позволит ли это приобрести громкое имя факультету? А надо ли это громкое имя, ведь потом надо еще суметь и не опозориться, суметь соответствовать этому "громкому" имени. А это значит, что не только один или пара онлайн-курсов должны быть на высоком уровне, а всё, что преподается и делается на факультете.

К тому же, онлайн-курс – это не просто записал видео, выложил в сеть и пусть там себе учатся. Вообще-то необходима постоянная поддержка, то есть должна быть обратная связь с преподавателем, всевозможные форумы. Ну и давайте задумаемся – оно очень надо? Для того чтобы появилось время на все это, нужно, чтобы была идеально налажена offline работа на факультете.

Относительно "рекламы" ради привлечения обучающихся. У меня вообще мнение скорее отрицательное. На мой взгляд, и так поступают на наши образовательные программы только из-за каких-то "красивых" слов в названиях, совершенно не понимая, куда поступают, кем будут по завершении обучения, чего хотят в итоге получить. И что получаем? Жалобные посты, записи в блогах, поливающие грязью факультет и университет. И все из-за того, что, якобы, факультет вот не реализовал то, что было в их представлениях. Что они поступали, потому что думали, что будет одно, а тут оказалось другое. Так может проблема не в факультете, а у вас в голове, может быть, надо о себе подумать, что вы что-то не понимаете, что это вы неправильный выбор сделали, когда выбирали, куда поступать? Если начать кричать на всех углах, рекламировать себя, зазывать всех на обучение, то вот таких вот "глупых", но недовольных, появится в разы больше и в результате будет "плохим" факультет, так как не оправдал чьих-то нафантазированных ожиданий.

Так что, я считаю, что делать онлайн-курсы ради онлайн-курса, то есть ради факта наличия такового, это не правильно и, более того, вредно. Создавать онлайн-курс надо в том случае, если понимаешь, что курс "хороший", что такой вариант донесения материала эффективен (ну или, по крайней мере, не с нулевым КПД).

— Какие новые задачи, ориентации на новые технологии, платформы, форматы обучения помогут студентам стать более востребованными специалистами в своей области?

С. В.: От того, что мы поменяем методику, студенты более востребованными не станут. Это произойдет, как только они начнут учиться и получать знания. Не диплом, не корочку, а знания.

Е. И.: Вы понимаете, вы ставите все вопросы не в центре, это все сбоку, это соус. Все, что вы говорите – это гарнир. А main course – это другое. Основное блюдо в том, что человек хочет учиться или нет, а какая именно методика будет – может, определенные доли процента добавит качество образования. Если человек хочет получить знания, он получит их самыми стандартными способами преподавания: лекция, семинар, практическое занятие, общение с научруком.

— Вопрос не столько в методиках, сколько в новых задачах, которые ставятся перед студентами. Планируется ли какое-либо расширение той ниши, которую ПМ-ПУ сейчас занимает?

Е. И.: Пока мы в этом необходимости не видим. Если такая ниша возникнет, это будет объективно, а не в силу нашего желания. Она должна возникнуть так, чтобы в ней была потребность, чтобы она соответствовала традициям, опыту, знаниям преподавателей и еще много чему – это очень сложный конгломерат. Если дозреет до определенного уровня, мы за это схватимся. Сейчас ничего нового не видно. Буквально на прошлой неделе нам предложили: займитесь нефтехимией, поучаствуйте в управлении нефтехимическим производством. Вот и новая сфера применения, но это пока только намерение. Все новые задачи, конечно же, сразу будут предназначены для студентов.

— Говоря о быстрых темпах развития технологий и сферы IT в целом, мы с Вами упомянули необходимость предугадывания будущих изменений при составлении учебного плана. Сейчас выпускникам крайне не хватает материала, касающегося big data, репатриации функциональных языков программирования, data science, хотя, казалось бы, это было предсказуемо 4 года назад. Что тогда пошло не так? Или, может, у факультета не было возможности включить эти области в процесс обучения?

С. В.: Да, сфера IT развивается быстрыми темпами, и всё время что-то новое появляется, что-то устаревает, становится непопулярным (иногда временно). Давайте задумаемся: а что надо, чтобы ввести новую дисциплину в процесс обучения? Для начала, пожалуй, должен быть известен предмет изучения в этой дисциплине и, следовательно, чему именно надо научить. А известно ли это на тот момент, когда только начинают говорить о чем-то новом? Вот упомянутые Big Data: думаете, сразу стало четко понятно, что это и с чем это "едят"? Мало того, что нужно найти человека, разбирающегося в новом предмете, нужно составить программу и "обкатать" ее. Еще относительно "возможности включить в процесс обучения" можно сказать, перефразировав Дядю Федора: для того, чтобы включить в процесс обучения что-то "нужное", надо сначала исключить что-то "ненужное", а "ненужного" у нас нет. В большинстве своем дисциплины, которые включены в учебный план, оказались там неспроста: либо требуются для реализации стандарта обучения, либо они необходимы для реализации какой-то другой дисциплины.

Можно подойти к этому вопросу и еще с другой стороны: а нужны ли эти дисциплины всем обучающимся по образовательной программе? Может быть, это надо только 1-2 обучающимся? Вот вы приводили пример, что вам кажется, что электродинамика неуместна для тех, кто изучает теорию игр, а вы уверены, что функциональные языки программирования им так уж будут необходимы, если еще и учесть тот факт, что многие из них не осилили ничего из императивного программирования? Как показывает практика, на третьем курсе много тех, кто не может написать программы, выводящей что-либо на экран ни на каком языке программирования. Кстати, проблема не только с программированием, многие не могут и две матрицы перемножить. В последнее время у студентов странный подход к обучению – даже если что-то и выучил, то сдал и сразу забыл. Так вот, возвращаясь к электродинамике, дисциплина-то ведь даже не в вариативной части находится, а в базовой, и направлена на формирование общих компетенций, а не профессиональных, то есть нельзя просто так взять и войти в Мордор заменить дисциплину на другую, которая формирует совсем другие компетенции. Да и поступали вы не для изучения теории игр, а на образовательную программу "Прикладная математика", так что будьте добры, изучайте то, что в этой программе предусмотрено в соответствии со стандартом. Ежели не нравится набор предметов и вы хотите изучать другие дисциплины, так вот и следовало поступать на другую образовательную программу, где изучают то, что вы хотите и что вам нужно. Иначе получается, что со всеми советами в духе: "А почему вы не включили вот такую-то интересную мне (студенту) дисциплину в обучение и почему вы не убрали то-то, что мне не надо" – вы как бы лезете в чужой монастырь со своим уставом.

Так вот, возвращаясь к новым дисциплинам: если на какой-то траектории обучения считают необходимым и нужным для изучения тот или иной предмет, его включают для изучения в качестве специальной дисциплины. Не обязательно с какими-то громкими названиями: не обязательно же читать курс, который называется "Big Data", изучают же у нас методы Data Mining, машинное обучение, а на кафедре КММС - технологии MapReduce, Hadoop, которые принято ассоциировать с понятием Big Data. Так, может быть, можно сказать, что у нас все-таки есть курсы по данной дисциплине, только которые читаются не всем студентам?

— Разделяете ли Вы мнение Евгения Игоревича о том, что факультету нет необходимости искать себе новые "ниши", задачи, направления исследования?

С. В.: Сложно ответить на этот вопрос. Специфика нашей деятельности такова, что чаще всего задачи нас сами находят. Это в принципе свойственно прикладным математикам – к нам приходят с задачей, проблемой, а мы пытаемся ее решить, применив тот багаж знаний математики, который у нас есть. Говорить, что сейчас сидим совсем без задач и надо "бегать" что-то искать, выискивать свободные ниши – неправильно: факультет без дела не сидит. Сказать, что вот мы такие все из себя консервативные и что ничего нового не хотим, что у нас есть задачи и ничего нам больше не надо, тоже нельзя. На факультете все время идет поиск нового, где бы можно было применить имеющиеся знания. Вот только не занимаемся этим бросив всё, не зацикливаемся на этом. Посмотрите на темы выпускных работ обучающихся, что, все темы повторяются год от года? Разве все они на одну и ту же тематику? Нет, это не так, и каждый год появляются интересные темы работ, новые сферы применения математики, но при этом продолжаются и исследования по уже "привычным" направлениям.

— Большое спасибо за такую беседу. В завершение, не могли бы Вы резюмировать нашу беседу? Что бы Вы хотели пожелать студентам?

С. В.: Пожелание будет начать учиться. Потому что последние тенденции пошли к тому что студенты начали указывать, как их учить…

Е. И.: И кому их учить!

С. В.: … но сами не проявляют желания к обучению со своей стороны. Нужно немного опомниться, взяться за ум, и тогда будет хороший результат.